Год обезьяны - Страница 39

— Нам нужно срочно поговорить, — возразил Муслим, — я могу к тебе приехать.

— Нет, — сразу отрезала она, — сделаем иначе. Я буду через два часа на Мойке, в ресторане «Юсупов». Там будет встреча с иностранной делегацией. Учтите, что у меня будет очень мало времени. Но вы можете туда подъехать к пяти часам вечера. И я найду для вас время.

— Спасибо. — Он убрал телефон к себе в карман.

— Договорились о встрече, — сообщил он Сергею. — А теперь мне снова нужно позвонить Мелентьеву. Давай твой телефон. Я, кажется, тебя разорю.

— У нас местный тариф, и за все платит консульство, — улыбнулся Сергей, протягивая телефон.

— Вячеслав Евгеньевич, добрый день, — начал Муслим.

— Это опять вы? — недовольно спросил Мелентьев. — Что вам опять нужно? Вы уже осмотрели квартиру погибшего и, насколько я знаю, ничего там не нашли. Что вам еще нужно?

— Помните, я спрашивал вас о следователе Артеме Пармузине, который погиб десять лет назад?

— Да, помню.

— Мне нужен адрес его семьи. Я хотел заехать к его жене и детям. У него остались двое детей, надо бы их навестить.

Мелентьев молчал.

— Вы с ним так близко дружили? — наконец уточнил он.

— Мы даже работали с ним вместе, — не стал лгать Муслим, — и поэтому я решил попросить вас о такой помощи.

— Хорошо, — сразу согласился следователь, — я вам обязательно помогу. Оставьте ваш телефон, я вам сейчас перезвоню. У нас должен быть его адрес. Недавно городской прокурор вручал им памятные подарки. Я прямо сейчас вам перезвоню.

Он узнал номер телефона Сергея и продиктовал его следователю.

— Он сейчас перезвонит, — сказал Муслим, — а в пять часов нам нужно быть на Мойке. Ты знаешь, где там находится ресторан «Юсупов»?

— Знаю, конечно, — улыбнулся Сергей.

— Как странно, что в честь убийцы назван ресторан, — задумчиво заметил Муслим. — Прошло почти сто лет, а в этом городе по-прежнему с ненавистью вспоминают Распутина. И именем его убийцы назвали ресторан. Какая парадоксальная человеческая память.

— Распутин был воплощением всего самого худшего, что было в царском режиме, — заметил Сергей. — Николая презирали, а его жену просто ненавидели. А Распутин считался как бы их клевретом. Но в России царская власть — это всегда немного от Бога, как и вообще любая власть. А вот Распутин, бывший мужик и из простого сословия, вызывал дикую ненависть. У всех. Я увлекаюсь историей, это так интересно, хотя и закончил восточный факультет.

Раздался телефонный звонок. Сергей взглянул на телефон позвонившего и сразу передал аппарат сидевшему рядом Сафарову.

— Они живут за городом, в Колпине, — сообщил Мелентьев, — переехали туда сразу после смерти мужа.

— Понятно, — помрачнел Муслим. — Они раньше жили где-то в центре города. Наверно, им пришлось продать квартиру и уехать туда. Далеко это от центра города?

— Довольно далеко. Но не все так плохо, как вы думаете. Ей помогли устроиться. Она сейчас работает директором школы, оба мальчика учатся в ее школе. И государство выплачивает им пенсию по случаю смерти отца.

— Вы можете дать их адрес и телефон? — попросил Муслим.

— Конечно. — Мелентьев продиктовал адрес и номер телефона. Затем, не удержавшись, добавил: — Это очень хорошо, что вы хотите их навестить. Им наверняка будет приятно, что приехал человек, когда-то работавший с их отцом. У вас есть ко мне какие-нибудь еще пожелания?

— Нет. Но я хотел бы обратить ваше внимание на расположение комнат в квартире погибшего. Там своеобразная круговая система.

— Я видел, — ответил Вячеслав Евгеньевич, — ну и что?

— Но вход в квартиру только один, — напомнил Муслим. — Это значит, что убийца, войдя в дом, так или иначе сразу проходил в гостиную, если это не кухарка. Ведь кухня находится в противоположной от гостиной стороне. И туда можно попасть, либо пройдя через кабинет из спальни, либо выйдя из гостиной.

— Я это все знаю. Зачем вы мне это говорите?

— Убийцей не могла быть Наталья Фролова, — сообщил Муслим. — Она вошла в гостиную и сразу оттуда убежала. Она бы не стала проходить через кухню, чтобы войти с другой стороны в гостиную. Но кто-то мог воспользоваться именно этим ходом.

— Тогда скажите — кто? — сразу спросил Мелентьев. — Легче всего строить умозрительные заключения. Хотя ваша версия заслуживает внимания. Я тоже об этом подумал. Но никто не обвиняет Фролову в убийстве. Это родственники вашего дипломата считают, что я ее выгораживаю. На самом деле я как раз придерживаюсь конкретных фактов.

— А если там был еще кто-нибудь?

— Пока мы этого не смогли выяснить, — ответил Мелентьев, — но мы работаем.

— На Лиговском проспекте есть несколько камер, — напомнил Муслим, — нужно проверить их записи.

— Мы уже проверяем, — сухо сообщил Вячеслав Евгеньевич. — Но как нам определить, кто и в какую квартиру поднимался? Как можно определить по человеку, входившему в подъезд, к кому именно он идет? И учтите, что в этом подъезде было два входа. Второй со двора. Именно оттуда вошла в дом Наталья Фролова, покинув машину своей матери. А во дворе никаких камер не было. Если не считать бдительной соседки, живущей на первом этаже.

— И все-таки нужно искать, — не мог успокоиться Муслим.

— Чем мы и занимаемся, — подвел итог Мелентьев. — До свидания, господин Сафаров.

— До свидания. — Он вернул телефон Сергею. — До Колпина далеко? — уточнил Муслим.

— За полтора часа точно не успеем, — взглянул на часы Сергей. — Туда и обратно, а еще вы там можете задержаться.