Год обезьяны - Страница 40

— Тогда поедем завтра с утра, — решил Муслим, — а сейчас давай — в наше консульство.

— Зачем? Наш генеральный консул поехал в аэропорт. Он лично оформляет все документы.

— Кто бы сомневался, — пробормотал Муслим, — и все равно поедем. Я хочу поговорить с другими сотрудниками нашего консульства. Мне важно понять, каким человеком был Фамиль Измайлов, очертить круг его возможных знакомых, интересов, пристрастий. Мне нужно понять, кто мог оказаться в тот роковой вечер в его квартире.

— Поехали, — согласился Сергей. — Но там будет только секретарь нашего консула, уборщица и наш другой атташе. Больше никого нет.

— Вполне достаточно, — решил Муслим. — Я переговорю с ними и постараюсь понять, каким человеком был погибший. Мне важны их наблюдения, их мнения. Вот если бы я попросил тебя охарактеризовать погибшего в нескольких словах, какие эпитеты ты бы выбрал? Только подумай. И без скидок на то, что его убили. Я приехал сюда как следователь, а не как его родственник.

— Необязательный, — немного подумав, сказал Сергей, — несколько поверхностный, сибарит, любил общество красивых женщин, дорогие рестораны. Правда, у него были деньги на такую жизнь.

— Что еще?

— Достаточно циничный, хотя высшая степень цинизма предполагает особую степень ума, чего о нем я бы не сказал. Умел нравиться женщинам, подать себя, к работе относился не очень добросовестно, скорее больше думал о своей возможной карьере, чем о добросовестной работе. Боюсь, что получается не очень приятный портрет. Но вы сами попросили «без скидок». А в общем, он был не самым плохим парнем. Достаточно компанейским, легко давал всем в долг, помогал, если было нужно, звонил в Баку, чтобы помочь кому-то с больницей или лекарствами. Я специально перечислил все его качества. И плохие, и хорошие. Хотя плохих было не очень много. Нормальный парень, немного избалованный и капризный. Ничего особенного, сейчас полно таких ребят вокруг.

— И все-таки поедем, поговорим, — вздохнул Муслим, — может, я узнаю что-то новое.

В консульство они приехали через пятнадцать минут. И сразу выяснили, что уборщица уже покинула здание консульства. В нем оставались Альбина и атташе. Они сразу прошли в приемную, где сидела Альбина.

— Наш гость хотел с вами переговорить, — сказал Сергей, показывая на Муслима.

— Переговорить? — удивилась она. — Со мной?

У нее были коротко остриженные волосы, обтягивающая юбка и светлая блузка. Она взглянула на гостя.

— Чаю хотите?

— Нет, — ответил Муслим, — вы хорошо знали погибшего?

Она нахмурилась. Очевидно, этот вопрос им всем задавали уже много раз.

— Мы вместе работали, — сообщила она. — Коллектив у нас небольшой, и мы все знали друг друга.

— Каким парнем он был? Вы можете дать его характеристику?

— Хорошим, — ответила Альбина, — никому плохого не делал. Всем старался помочь. У него было много поклонниц, — немного подумав, добавила она.

— Это я понимаю. А каким он был в работе?

— Он хорошо работал, но у нас было мало общих точек. Я секретарь консула, а он первый секретарь консульства. Но когда мы общались, он производил впечатление очень открытого и смелого человека.

— Как вы думаете, кто его мог ударить ножом?

— Не знаю, — ответила Альбина. — Я стараюсь даже не думать о подобных ужасах, иначе невозможно будет нормально работать.

— К нему приходила некая Фролова. Вы ее знали?

— Немного знала. Они однажды были с нами в ресторане, когда он отмечал свой день рождения. Наталья Фролова и ее родственница Виктория. Но они мне сразу не понравились.

— Почему?

— Трудно объяснить. Какие-то жеманные, немного закомплексованные. Особенно Наталья. Впрочем, нет ничего удивительно. Там, по-моему, все такие, дурная наследственность.

— Он не говорил, какие у него отношения с этой Викторией?

— Нет, не говорил. И никто не спрашивал. Он был уже взрослый человек и должен был сам решать, с кем ему дружить, а с кем не стоит водиться.

— Его кабинет находится напротив кабинета консула. Ему часто звонили женщины? Вы слышали?

— Часто, — подтвердила Альбина, — он нравился женщинам. Молодой, холостой, богатый, самостоятельный. Что им еще было нужно? Они даже нагло говорили ему, что нужно иметь таких друзей-азербайджанцев. Я всегда возмущалась, когда это слышала.

— Очевидно, кому-то понадобилось нечто большее, если его ударили ножом, не взяв даже деньги, которые были в доме, — пробормотал Муслим. — А вы как считаете?

— Не знаю. Я его деньги не считала. Это не мое дело.

— Позовите вашего атташе, — разрешил Муслим, и Сергей поднялся, чтобы позвать другого работника консульства.

Тот появился почти сразу, словно ждал за дверью. Это оказался подвижный, полноватый молодой человек с бритой большой головой. У него были короткие ноги и такие же короткие ручки. Войдя в приемную, он тяжело вздохнул и сел в углу. От Муслима не укрылось, с каким презрением посмотрела Альбина на этого дипломата. Очевидно, он не вызывал у нее других чувств. Первое впечатление оказалось правильным. Атташе не ответил практически ни на один вопрос. Ни утвердительно, ни отрицательно. Он все время юлил, изворачивался, пытался укрыться за общими словами и ничего не говорил о погибшем.

— Вы настоящий дипломат, — подвел неутешительный итог Муслим. — Спасибо вам за сотрудничество.

Когда атташе вышел, Альбина презрительно фыркнула.

— Этот тип вам все равно ничего не расскажет. Он своей тени боится. Только и думает, как поскорее закончить здесь работу и снова перевестись в Баку, где он будет обычным клерком в Министерстве иностранных дел. Но мне кажется, что он все время притворяется. Держит себя в руках и свои эмоции под постоянным контролем.